Бесконечные дискуссии между врачами и пациентами о сути лечебного процесса не умолкали никогда, но в последнее время стали особенно актуальными
Произошло это потому, что в реалиях сегодняшнего дня спорящие стороны смотрят на проблему в целом и её частные аспекты с принципиально разных «углов зрения». В результате очень часто возникает ситуация взаимного недопонимания, которая, мягко говоря, мешает процессу лечебного взаимодействия. Это недопонимание усугубляется целым рядом «внешних» социальных факторов, во многом связанных с той социально-экономический средой, в которой сегодня разворачивается коммуникация врачей и пациентов. Увы, но именно эта среда сегодня выступает ключевой причиной формирования пресловутого негативизма участников лечебного процесса по отношению друг к другу (а он сейчас достиг такого уровня, что впору говорить о возможном полном коллапсе продуктивных отношений между сторонами лечебного процесса). И нарастание этого явления будет крайне сложно остановить, пока не найдётся ответ на самый главный, лаконичный и чёткий вопрос: так что же всё-таки представляет собой труд врача и как к нему (и к труду, и к врачу) следует относиться
Отвечая на этот вопрос, мы сразу же столкнёмся с весьма щекотливым моментом. А именно – с попыткой выявить отличия работы врача от любой другой деятельности, также связанной в той или иной степени с пресловутым «человеческим фактором и несущей риск преждевременного выгорания личности (и, соответственно, износу её «физической оболочки»). Тем не менее, попробуем.
Несмотря на все перипетии в родном отечестве в последние несколько десятилетий, радикальные смены политического строя, перевороты в мировоззрении граждан и прочие катаклизмы, отношение к медикам до последнего времени оставалось уважительным, а медицина в целом воспринималась как сфера глубоко почитаемая как государством, так и народом. Сейчас уже трудно понять, что же в большей степени поддерживало подобное отношение: жёсткие идеологические рамки или те самые общечеловеческие понятия и принципы, о которых сегодня принято вспоминать исключительно с тёплой ностальгией. Действительно, о тех обобщённых «нравах» мы часто думаем как о чём-то родном и близком, но вместе с тем безвозвратно утерянном, растворившимся в бешеных ритмах современной жизни. В ней нередко попросту нет места тому, на чём, собственно, и держится мир — искренней доброте, взаимопониманию между совершенно разными людьми, взаимодоверию и подчас бескорыстной самоотдаче. А ведь именно эти личностные качествам, присущи (ну или, по крайней мере, должны быть присущи) в первую очередь тем, кто в своей жизни раз и навсегда выбрал путь служению медицине в самом широком понимании.
Возможно, что, столь безапелляционно идеализируя жизненный уклад социалистического периода, я несколько кривлю душой, словно не замечая не замечать негативных моментов, неизбежно сопровождавших жизнь тех времён. Впрочем, у этого «незамечания» есть вполне понятное объяснение. Мы, «люди из семидесятых», таким способом отчасти пытаемся реабилитировать не только своё прошлое и те года, что принято величать временами развитого социализма, но и всё то, что в те времена было присуще искусству врачевания в целом и советской медицине в частности. А присуще ей было очень многое. Несмотря на практически полную социальную изоляцию и крайне скудную по сравнению с остальными странами материально-техническую базу, медицина советской эпохи смогла дать своей стране и всему миру целый ряд выдающихся открытий и изобретений, немалая толика которых является неотъемлемой составляющей нашей лечебной деятельности и по сей день.
Конечно же, рисуя картину безоблачной жизни тех самых времён, нельзя забывать и об имевших место перегибах: спускаемых сверху и исходящих с мест директивах, пресловутом административном ресурсе, в немалой степени на корню давившем творческие порывы и смелые идеи учёных. Но при всём при этом человечность и отсутствие какой бы то ни было корысти, в значительной степени определявшие облик советского врача, являли собою воистину непреодолимую силу. Эта сила позволяла отрасли не только сохранять некую стабильность, но и, несмотря на препоны исключительно политического толка, стимулировала поступательно двигаться в достижению поставленных целей. Ну и, безусловно, нельзя обойти стороной воистину неиссякаемый творческий потенциал великой плеяды учёных, многие из которых, даже порой попадая за решётку или в ссылку за инакомыслие, продолжали неустанно трудиться. Именно благодаря этим людям, никогда и ни за что не бросавшим свой «вечный поиск», возникли знаменитые научные школы. Их базисные постулаты до сих пор и в практически неизменном виде лежат в основе огромного количества методик лечения самых разных заболеваний.
Важно подчеркнуть, что в те времена при формировании отношения пациента к тому или иному врачу (и врачей к самим себе) никакой принципиальной роли не играли ни специализация доктора, ни его стаж, ни абстрактный «уровень профессионализма». В поле зрения попадало не только и не столько то, как доктор справляется со своей работой и какой «выдаёт» конечный результат (а он, как известно, обусловлен массой факторов – и особенностями течения заболевания, и изначальными анатомо-физиологическими предпосылками у каждого конкретного человека). Гораздо важнее был внутренний моральный потенциал врача и как специалиста, и как человека. Именно этот потенциал и глубина его реализации в конечном счёте и определяли роль врача в конкретном лечебном процессе и эффективность работы в целом.
Таким образом, если оттолкнуться от всего сказанного выше, ответ на вопрос о сути врачебной деятельности будет прост и «упакован» в элементарную фразу из двух слов: «доктор лечит». И никак иначе.
Нужно заметить, что понятия «доктор лечит», «доктор оказывает помощь» и даже обобщённое «доктор помогает» совершенно очевидны и не вызывают нареканий ни у врачей, ни у их благодарных пациентов. Определение «благодарные» вставлено тут вовсе не ради красного словца. Несмотря на приобретённый в последнее время популистский оттенок, оно в целом отражало и отражает суть взаимодействия тех, кто лечит и тех, кто это лечение получает. Причём в основе этого взаимодействия – некая коллективно найденная точка соприкосновения, представленная такими понятиями, как истинное взаимоуважение и взаимопонимание. Чтобы убедиться в существовании этой самой «точки», достаточно посмотреть, как ведут себя на приёме адекватные и вежливые пожилые граждане. Они, воспитанные в духе уважения к людям, от которых зависит их здоровье, а подчас и жизнь, никогда не позволят себе обращаться к врачу формально и уж тем более надменно и пренебрежительно. Их благодарность нельзя измерить: она исходит из глубины души, от чистого сердца, и поэтому ценится особенно высоко.
Теперь попробуем разобраться, что же случилось с нашей медициной на стыке двух эпох, а точней – в момент фундаментальной смены социального строя.
Самым первым, чего потребовали новые времена, оказалась радикальная перестройка материально-технической базы всей медицинской сферы. Увы, но в России она во все времена зачастую оставляла желать лучшего. Железным аргументом в пользу перемен, вне всякого сомнения, стал призыв к равнению на систему здравоохранения, существующую десятки, если даже не сотни лет в развитых капиталистических странах – впрочем, эта тенденция в те неспокойные времена захлестнула и не только медицину. При этом была сразу же допущены ошибки, ставшая роковыми (и, как с горечью сейчас приходится признавать, произошло это не от большого ума многих тогдашних реформаторов, разрушительные плоды деятельности которых мы пожинаем и по сегодняшний день). Перестройка структуры началась спонтанно, без учёта тогдашнего состояния экономики и без предварительного просчёта возможных рисков. Никто не подумал, что медицина такой огромной страны просто не может в одночасье стать самоокупаемой: для этого потребовались бы изначальные финансовые вливания. Ещё один «провал» заключался в полном игнорировании ментальности наших граждан, не одно поколение которых выросло на так называемой «бесплатной», в общем и целом доступной медицине советского образца. А времени на адаптацию – как на социальную, так и на экономическую – никто не дал и давать не собирался.
В результате равнения на «заоблачные», и во многом нам тогда непонятные идеалы западной цивилизации, всё нас окружающее в одночасье получило численно измеряемую цену, что в некоторых случаях представляло собой верх цинизма. К тому же в сложившейся ситуации обозначенная на скорую руку цена за оказание медицинской помощи далеко не всегда гарантировала её качество. Поставленная во главу угла тотальная коммерциализация многих лечебных подразделов (главенствующую роль среди которых по весьма понятным причинам заняла амбулаторная стоматология) нередко перечёркивала не только верную последовательность выполнения того или иного протокола, но в некоторых случаях и здравый смысл при планировании и осуществлении самого вмешательства. Это нередко приводило приводя к серьёзным, а подчас и фатальным последствиям для пациента, ставшего жертвой подобного социального произвола. К настоящему моменту амбулаторная стоматология шагнула далеко вперёд и лечение практически повсеместно приобрело достаточно цивилизованные формы, но «ценовая градация» отношения к людям прочно вжилась в политику не только коммерческих, но и государственных лечебных стоматологических учреждений. В последних она зачастую навязывается сотрудниками страховых компаний – коммерческих структур, далеко не всегда компетентных и по определению заинтересованных в получении максимальной прибыли.
Итак, в результате всех этих катаклизмов в практику многих врачей как раз и вошло противоречивое и вызывающее жёсткие дебаты понятие «медицинская услуга», вытеснив при этом внятное и прямое обозначение работы доктора — «оказание медицинской помощи». Понятие, применимое в большей степени к сфере обслуживания, вопреки здравому смыслу «вживили» в лечебную практику — структуру нестандартную, порой требующую определённого творческого подхода (особенно с учётом нестабильного, а иногда и неадекватного ценообразования на лечебные манипуляции). Именно фокусировка внимания на «услуге» привела к политике порочной стандартизации во многих клинических дисциплинах – наиболее показательно это проявилось опять же в стоматологической практике. Надо ли говорить, что доступность квалифицированной стоматологической помощи для огромного числа нуждающихся от этого только понизилась? Причём дело тут даже не в отсутствии у населения «живых денег» для платы врачу. Подобная ситуация ярко показывает, сколь несостоятельны сегодня страховые институты при оказании медицинской помощи так называемого второго порядка, то есть не связанные с немедленным устранением проблем по жизненным показаниям. В результате в многострадальной стоматологии (хотя и не только там) произошло неизбежное разделение пациентов на «платных» и «бесплатных» – причем последние, нередко неплохо осведомлённые о источниках финансирования и количестве средств, выделяемых на их лечение, совершенно справедливо требуют к себе соответствующего, подхода со стороны лечащего врача.
Таким образом, практически всегда в ситуации, когда деньги определяют отношение, любое взаимодействие между врачом и пациентом будет регламентироваться исключительно принципом «кто платит, тот и музыку заказывает». Это совершенно неприменимо к любому лечебному процессу. Вредоносные последствия подобной практики скажутся в первую очередь на самом же пациенте, ибо требовать квалифицированной работы от образованного и эрудированного человека (коим по определению и является врач), низведённого в ранг «прислуги», крайне неэтично и непорядочно. Результат лечения следует ждать только тогда, когда ничем не ущемлённый специалист может в полной мере, не оглядываясь ни на какие препоны, проявить свой потенциал, неся персональную ответственность и перед пациентом, и перед своей совестью. Причём все решения такого клинициста уже изначально не должны обремененяться издержками административного ресурса – аа именно той самой финансовой «кабалой», которая одинаково негативно влияет и на пациента, и на врача и в конце концов приводит к разрушению общей концепции всего лечебного процесса.
Следует признать, что в сложившейся ситуации немалая доля вины за происходящее ложится в том числе и на нас — рядовых медиков, проводящих у “станка” большую часть своей жизни. Зачастую пассивная позиция и нежелание взглянуть на себя со стороны способствуют тотальной дискредитации самих себя не только как специалистов, но и как людей. Поэтому далеко не всегда фразу, больно, как бич, стегающую наше с вами самолюбие – ”Вы нам должны…” – стоит воспринимать так, как мы это делаем сейчас.
…Ссутулившаяся фигура, шаркающая походка, тусклый, ничего не выражающий взгляд. И услужливо изогнутая спина – выражение некого, не знакомого доселе, воистину рабского подобострастия перед неумолимым натиском столь чуждой нам бесчеловечной системы холодных и расчётливых отношений в некогда самой гуманной профессии в мире. Кушать подано, жрите пожалуйста!…
Наверное, в этом «портрете современного медика» и стоит искать ответ на вопрос, почему же профессиональное выгорание в последние времена стало столь ранним и необратимым
Автор: врач Михаил Колпинский, г. Санкт-Петербург
Как сообщалось ранее, в мире давно известно явление, названное потребительским экстремизмом. Пришло оно из США, где очень лояльное к потребителю законодательство, суть которого сводится к известному: «Клиент всегда прав». Подробнее читайте: Пациентский экстремизм — это гвозди в бесплатную медицину