В конце 2015 года глава Федерального центра СПИД Вадим Покровский объявил, что в России зарегистрирован миллионный ВИЧ-инфицированный, а так называемая эпидемия ВИЧ продолжает набирать обороты. Проблему с распространением ВИЧ в России признало наконец и Министерство здравоохранения, разработавшее проект государственной стратегии «Противодействие распространению заболевания, вызываемого вирусом иммунодефицита человека, и ассоциированных с ним заболеваний в Российской Федерации на период до 2020 года и дальнейшую перспективу».
В начале февраля 2016 года эту стратегию раскритиковал экспертный совет при Национальной иммунобиологической компании, который счел, что документ «не несет в себе новых положений, которые бы не были гарантированы существующим законодательством». О том, что именно не понравилось экспертам в стратегии Минздрава, в интервью Vademecum рассказала заместитель генерального директора «Нацимбио» по стратегическому развитию Ксения Андреева.
Принимала ли «Нацимбио» участие в обсуждениях стратегии по противодействию распространению ВИЧ на этапе ее разработки?
Стратегию разрабатывает Минздрав – это его прерогатива. Нас пригласили для обсуждения документа в Координационный совет Минздрава, и там в ходе обсуждения стратегии мы и высказали свои предложения. Мы против огульной критики — нам кажется, что людей, которые могут раскритиковать, – очень много, а вот людей, которые могут что-то предложить, как правило, гораздо меньше.
Что конкретно вы предлагали?
Наши предложения сводились к тому, чтобы стратегия из теоретического документа, непонятно по каким правилам работающего, превратилась в более конкретную декларацию. Почему мы считаем, что она должна была быть более конкретной? Уже не один год действует федеральный закон о борьбе с ВИЧ-инфекцией, есть стратегия ВОЗ, которая задает направления этой борьбы в международном масштабе. Поэтому если в стране должен быть принят какой-то дополнительный документ, он должен внести в борьбу с ВИЧ то, что не прописано в федеральном законе и стратегии ВОЗ.
Писать рамочно-абстрактный документ, который ничего не внесет в нашу жизнь, нам кажется нецелесообразным. Последняя версия стратегии от 16 февраля после наших замечаний несколько скорректирована, поэтому мы считаем, что наш голос был услышан.
Какие параметры стратегии исправили в Минздраве?
В изначальном варианте документа говорилось, что в России умеренная эпидемия ВИЧ, а теперь конкретизировали: стратегия декларирует, что ситуация с распространением ВИЧ-инфекции развивается неблагоприятно.
Были скорректированы сроки – изначально предполагалось, что программа будет действовать до 2020, затем – до 2025 года. В новой версии документа прописано, что стратегия рассчитана на срок до 2020 года, а по ее завершении должны быть представлены результаты ее реализации. Растягивать стратегию на 10 лет бессмысленно, поскольку неизвестно, с каким масштабом распространения инфекции мы столкнемся в дальнейшем.
Были также перенесены сроки утверждения стратегии – ее решили взять на доработку.
Однако нам не нравится, что в документе так и не появился перечень конкретных исполнителей. Абсолютно неверно, когда все мероприятия по этой стратегии возлагаются на Минздрав, – одно ведомство не в состоянии реализовать подобную стратегию.
Каков, на ваш взгляд, самый существенный недостаток стратегии?
Наиболее важный недостаток стратегии – в ней нет целевых индикаторов. Есть ожидаемый результат: снижение распространения эпидемии, увеличение охвата терапии. Но если мы не скажем, на какой период времени и какой конкретной цифры мы должны достичь, то к чему мы придем?
Кто предложил убрать эти индикаторы?
Это было не наше предложение. Мы не знаем, почему ведомство придерживается позиции, что они не нужны. К тому же по стратегии рассыпаны недвусмысленные намеки на то, что некоторые мероприятия по ее реализации потребуют дополнительного финансирования. Оно необходимо, например, для увеличения охвата ВИЧ-инфицированных россиян терапией.
Сейчас примерно 23% ВИЧ-инфицированных граждан в нашей стране принимают антиретровирусные препараты. На то, чтобы достичь увеличения этого показателя до 60–80%, то есть в три-четыре раза, конечно же, потребуется дополнительное финансирование.
Вы сами оценивали, сколько средств дополнительно потребуется при внедрении этой программы?
Мы можем это оценить только частично. Если даже принять во внимание минимальную стоимость курса терапии АРВ-препаратами и взять в расчет минимальный курс лечения, то только на лекарственное обеспечение понадобится порядка 20 млрд рублей (в действующих ценах).
Однако в стратегии есть еще огромное количество мер по улучшению инфраструктуры объектов и кадрового обеспечения, которые должен оценить федеральный орган исполнительной власти (он и владеет этой инфраструктурой). Поэтому, может быть, правильно было бы дополнительно обсудить этот вопрос с региональными властями.
Еще в документе появилась фраза о финансировании стратегии также за счет бизнес-сообщества. Это то, о чем мы говорили, – мы считаем, что это правильно. Фармбизнес тоже должен быть ответственен за реализацию этой стратегии.
Кто еще, по вашему мнению, мог бы быть ответственен за эту стратегию, кроме частных компаний и Минздрава?
Очень много вопросов стратегии завязаны с финансированием, поэтому часть ответственности следует возложить на Министерство финансов. Реализация стратегии также лежит на субъектах РФ, следовательно, ответственными должны быть субъекты, а может быть, лично губернаторы.
Поскольку огромное количество этих пациентов являются наркозависимыми, то ФСКН, мы считаем, тоже должна быть в числе ответственных ведомств.
Много таких пациентов в учреждениях исправительной системы – они находятся там и затем выходят на свободу. Так что и ФСИН должна участвовать, а также Роспотребнадзор, который является источником данных о мониторинге распространения ВИЧ-инфекции.
Ключевое ведомство, которое формирует политику в области фармпромышленности, – Минпромторг – тоже должно быть среди ответственных ведомств. Координирующую роль должно играть, конечно, Министерство здравоохранения.
Централизация госзакупок препаратов для лечения ВИЧ-инфекции входит в число поручений Президента РФ Владимира Путина. Как «Нацимбио» относится к перспективе стать единственным поставщиком АРВ-препаратов?
В соответствии с нашим законодательством роль единственного поставщика определяет либо президент, либо правительство. Мы считаем целесообразными централизацию этих закупок и определение в данном сегменте единственного поставщика. Если правительство наделит нас такой функцией, то мы готовы ее выполнять.
Термины «единый поставщик» и «единственный производитель» часто путают. Планируете ли вы в будущем самостоятельно производить АРВ-препараты?
Да, планируем. АРВ-препараты, противовирусные лекарства и средства для лечения гепатитов входят в фокус нашего стратегического сегмента, в котором мы планируем развиваться как самостоятельно, так и в партнерстве с другими компаниями. У нас сейчас идет активная работа по претворению этих планов в жизнь.
Мы надеемся, что в ближайшие несколько месяцев мы сможем представить общественности наши планы по производству конкретных лекарственных препаратов. Мы также надеемся, что производство некоторых из них будет запущено в течение ближайших двух лет, хотя реализация других проектов может занять больше времени.